Возникновение в современной психологии такой области исследований как психология когнитивных стилей представляет собой довольно красноречивый факт несостоятельности тех методологических позиций, на основании которых происходит как анализ уже добытых в эксперименте эмпирических данных, так и сам процесс их добывания [1].
Для обоснования данного утверждения необходимо выявить то основание, реально существующее на данном этапе интенсивно (или, вернее, экстенсивно) развивающейся психологической науки, наличие которого ставит данную науку перед необходимостью создания такой области как «психология когнитивных стилей», «вызванной к жизни» для разрешения определённых теоретических проблем. Таким основанием является отсутствие понимания диалектики «общего — единичного», принципиальная невозможность разрешить противоречивое взаимодействие данных категорий средствами эмпирического мышления (по В.В.Давыдову), которому под силу мыслить их лишь как рядоположные, несводимые друг к другу противоположности [2]. Именно в силу разорванности объективного (т.е. существующего вне и независимо от постигающего субъекта) единства данных категорий в препарирующем действительность рассудке, его деятельность насыщается противоречиями, принципиально неразрешимыми в рамках этой деятельности, её ограниченными средствами (средствами формальной логики и производными от неё). И именно осознанность современной психологией сложившейся ситуации как противоречивой является необходимой предпосылкой для понимания сторон, образующих отразившееся и различённое (оформившееся) в рассудке противоречие, в их единстве, а именно — как различных моментов одного и того же, как сторон единой сущности, а не двух различных обособленных сущностей. Понять противоречие как единство ( = «схватить» в понятии) [3].
Для подтверждения, обоснования выше сказанного обратимся к «трудам» М.А.Холодной, непосредственно разрабатывающей проблему когнитивных стилей. Так, в своей работе «Когнитивные стили. О природе индивидуального ума» сам факт возникновения понятия когнитивных стилей (КС) она рассматривает как средство, освобождающее психологию из медвежьего капкана категорий «общее — единичное»: «Необходимо было найти ту феноменологию интеллектуальной деятельности, в которой одновременно были бы представлены как общие закономерности устройства интеллекта, так и его индивидуально-специфические свойства. И вот в 50-60-х годах ХХ в. в исследованиях американских психологов такая феноменологическая область была найдена — предметом изучения стали индивидуальные различия в способах переработки информации, получившие название когнитивных стилей» [30, 11]. И далее в более явной форме: «… Проблематика когнитивных стилей представляет интерес именно как та потенциальная область психологического знания, где, возможно, будет найден вариант объединения общепсихологического и дифференциально-психологического аспектов изучения человеческого интеллекта с выходом на понимание природы индивидуального разума» [30,11-12]. Т.е. М.А. Холодная констатирует несостоятельность данных дисциплин в объяснении (равно как и прогнозировании) индивидуального интеллектуального поведения конкретной личности. Данная несостоятельность выражается в том, что общая психология, отвлекаясь от индивидуальных вариаций (понимаемых ею как несущественных, случайных) выводит общие закономерности, присущие каждому отдельно взятому индивиду (т.е. оперирует категорией «общего»), однако прилагая полученные таким образом закономерности к конкретному человеку, попадает в следующую щекотливую ситуацию: «… Теории интеллекта, разработанные в рамках общей психологии, столкнулись с поразительным явлением: индивидуальное интеллектуальное поведение достаточно часто оказывается непредсказуемым в терминах общепсихологических закономерностей. Создавалось впечатление, что скорее общие закономерности являются артефактом по отношению к особенностям ума индивидуального субъекта — и тем в большей мере, чем выше уровень психического развития человека»[30,10]. Аналогичная участь постигла и психологию, изучающую индивидуальные различия[4]и оперирующую категорией «единичного» как бы вне и независимо от категории «общего», формулируя предмет своих исследований как «изучение индивидуального своеобразия склада ума» [30,11].
В таком виде проблема категорий «общее — единичное» предстала перед М.А.Холодной и была выражена в указанной выше её работе. Разрешение же данной проблемы было усмотрено ею во введении в понятийный аппарат психологии такого «нового» понятия как когнитивный стиль, и соответственно, проведении в русле выделившейся («отпочковавшейся») области исследований данного феномена. Ориентацию М.А.Холодной на изменение понятийного аппарата психологии следует рассмотреть более подробно, поскольку сама теория данной исследовательницы изобилует «понятийными» (однако по сути лишь терминологическими, что мы далее и намерены доказать) нововведениями. Обратимся к обоснованию необходимости подобных нововведений непосредственно в работах самой М.А.Холодной: «Одной из острейших проблем психологии, безусловно, является проблема индивидуальных психических различий между людьми. Психика — это, в сущности, некоторый абстрактный объект, который может быть изучен и описан на уровне общих закономерностей организации и функционирования. Однако феномен индивидуального субъекта заключается в том, что закономерности индивидуального поведения не тождественны закономерностям поведения вообще. Соответственно, понятийный аппарат, созданный в рамках общей психологии, не может быть механически перенесён на понимание механизмов психической деятельности конкретного индивидуума» [30,15]. Но здесь возникает закономерный вопрос — какова цель создания подобного «аппарата», если он не в состоянии объяснить действительность, коей и являются «конкретные индивиды» — чем ставится под сомнение сама необходимость в существовании общей психологии. Однако само понимание М.А.Холодной основополагающего принципа всякого познания —понятие как средство познания действительности — вызывает некоторые сомнения. В качестве обоснования правомерности возникновения подобных сомнений необходимо рассмотреть сам процесс введения ею в «понятийный аппарат» психологии такого термина как «индивидуальный ментальный опыт». Так, в своей монографии «Психология интеллекта: парадоксы исследований» вышеуказанный термин предлагается М.А.Холодной в качестве ответа на переформулированный ею же вопрос «Что представляет собой интеллект как носитель своих свойств?»: «носителем свойств интеллекта является индивидуальный ментальный (умственный) опыт» [31,117]. И далее она делает довольно любопытный переход к методологическому обоснованию данного термина: «Пока слово — ментальный опыт — только лишь названо. Однако, по меткому выражению Л.С. Выготского, «выбор слова есть уже методологический процесс». Поэтому нам придётся затронуть некоторые основные линии методологического обоснования использования категории «ментальный опыт» для анализа природы интеллекта» [31,117]. Любопытным здесь является то, что выхваченная цитата из контекста работы Л.С.Выготского имеет совершенно иной смысл, абсолютно противоположный тому, доказательством правомерности чего она призвана служить у М.А. Холодной. У Л.С.Выготского акцент сделан на слове«выбор» — который понимается как сложный процесс теоретического анализа проблемы, предваряющий «называние» исследуемого проблемного явления. Об этом свидетельствует и приводимая Л.С.Выготским в его работе мысль Л.Н.Толстого: «Слово почти всегда готово, когда готово понятие» [5,848]. Поэтому слово не может быть «только лишь названо», если мы говорим о методологическом процессе. В качестве иллюстрации действительного смысла вышеуказанной идеи Л.С.Выготского раскроем суть «методологического процесса», осуществлённого Н.Кузанским, и характеризуемого В.С. Библером в качестве ключа ко всей логике Кузанского (речь идёт о понятии «Ум»(mens)): «Ум — это определение интеллекта в момент его превращения, в точке такого превращения (превращения логик); исторически определённое, особенное определение всеобщего (надисторического) разума. Изобретённая Кузанским этимология («mens» от «mensurare») существенна по своей методологической идее. Ум — «измеритель» вещей, их «определитель». «Умственное» определение (меры, внутренней границы предмета) не следует понимать в смысле чисто количественного измерения при помощи циркуля и линейки, в смысле фиксации величины вещей или напряжённости процессов, уже имеющих свою меру, своё «определение» (ограничение) бесконечного. Когда Ум определил меру, сделал предмет измеряемым, тогда наступает черёд линейки и циркуля. Но пока … Ум сообщает меру вещам…» [1,48]. Здесь такой атрибут Ума как универсальность, т.е. способность действовать по форме любой вещи, открывая тем самым её меру — раскрывается при помощи «изобретения этимологии» слов «mens» и «mensurare» [5].
Что же нам даёт введённое М.А.Холодной понятие «индивидуального ментального опыта»? Лишь то, что в психике «создаётся» некая особая структура, отвечающая за наличие индивидуальных различий в интеллектуальной деятельности индивида, существующая наряду с иными структурами, отвечающими за что-либо иное в жизнедеятельности данного индивида, т.е. психика мыслится по аналогии с организмом, где определённый орган имеет конкретную функцию (так, печень отвечает за выделение жёлчи для лучшего переваривания пищи и т.п.). Не удивительно что категории «общее — единичное» мыслятся ею в разорванном и принципиально несводимом друг к другу виде (т.е. на уровне рассудка, эмпирического мышления).
Человек, владеющий (= осознающий и произвольно действующий) диалектикой указанных категорий, не станет подыскивать «носитель» индивидуальных различий [6] для того, чтобы объяснить происхождение и сам факт существования этих самых «индивидуальных различий»: «Интеллект по своему онтологическому статусу — это особая форма организации индивидуального ментального … опыта в виде наличных ментальных структур, порождаемого ими ментального пространства отражения и строящихся в рамках этого пространства ментальных репрезентаций происходящего. Особенности состава и строения индивидуального ментального опыта предопределяют познавательное отношение человека к миру и характер воспроизведения объективной действительности в его сознании»[31,165-166]. Л.С.Выготский сказал бы в данном случае, что подобные рассуждения имеют «метафизический привкус», и попал бы в самую сердцевину, поскольку само понимание диалектики «всеобщее — единичное» необходимо предполагает «историческую точку зрения на вещи, на предметную реальность, отражаемую в понятиях» [15,глава 2.4], т.е. точку зрения развития, которая как раз таки и отсутствует в работах данной исследовательницы.
Также подход М.А.Холодной можно соотнести с «методом Аристотеля» (по выражению К.Левина), который Б.В.Зейгарник характеризует следующим образом: «Для мышления Аристотеля было характерно утверждение, что мир гетерогенен, что каждому явлению присуща свойственная именно ему имманентная закономерность: дым поднимается кверху, потому что он лёгкий; камень падает вниз, потому что он тяжёлый … Аристотелевский метод в психологии состоит в том, что причина отождествляется с сущностью изучаемого явления, в результате чего научное объяснение сводится к классификации и приводит к выделению средних статистических характеристик, в которых преобладают оценочные критерии» [12]. В основном теорию М.А.Холодной можно охарактеризовать именно как классификационную, распеределяющую совокупность человеческих индивидов (а именно таковыми они предстают в рассудке) по типам интеллектуальной деятельности (когнитивным стилям и т.п.), т.е. производится типологизация вариативности (исчисление вероятностей появления) интеллектуальных свойств по принципу «сходное в единичных явлениях». Именно «типологизация», а не обобщение (имеется ввиду его высший уровень развития — уровень теоретического мышления, по В.В.Давыдову). Суть подхода типологизирующего мышления к такому его объекту как человек довольно ярко проявляется в «деятельности» типографского станка. Что это не произвольная аналогия, вызванная к жизни намерениями автора и призванная служить его целям, подтверждается общей этимологией данных слов: «тип» — от греческого «удар, оттиск», а«типография» — от греческого τóπоq «оттиск» и φρàφω «пишу». Определённый оттенок в рассматриваемом процессе выявляет существующий в русском языке (тоже производный от «тип») глагол «типать, типнуть»— «легонько ударить; схватить, укусить, ущипнуть» и образующееся из него существительное «типки» — (название игры) [28,60]. Типология как игра в типки.
Таким образом, вышеизложенное рассмотрение теории М.А.Холодной позволяет характеризовать данную теорию в качестве продукта деятельности эмпирического мышления, на уровне которого принципиально невозможно разрешение противоречия «общего-единичного», а возможен лишь его разрыв и рядоположение в качестве независимых сущностей сторон противоречия, что вполне закономерно принуждает рассудок искать пути к достижению непротиворечивости создаваемой им системы «понятий», возобновлению утерянного равновесия, сглаживанию острых углов и «сшиванию» выявленного разрыва. Одним из таких «швов» и является понятие когнитивных стилей, необходимость ввода которого вполне объяснима при взгляде на проблему «глазами» эмпирического мышления. Однако на уровне теоретического мышления подобное «разрешение» указанного противоречия оказывается неприемлемым и откровенно ложным. Поэтому данная работа является попыткой доказать отсутствие реальной необходимости в самом понятии когнитивных стилей (а также подхода в нём выраженного) и, одновременно с этим, показать возможный подход к разрешению противоречия «общего-единичного» средствами Общей психологии (той, которую создавал Л.С.Выготский и которая со временем была развита им в конкретную психологию). Сквозную нить работы, которая будет вести за собой изложение данной проблемы, выстраивая его по определённой структуре, необходимо сформулировать следующим образом: отыскание «всей цепи опосредующих звеньев, объясняющих, как всеобщее переходит в свою собственную противоположность, в особенное, стоящее в отношении противоречия к нему» [13].
Конкретизируя вышеуказанное положение в проблематике данной работы, мы придаём ему следующий вид: выстроить цепь звеньев, опосредующих переход (воплощение) всеобщего (родового) разума в ум отдельного индивида[7]. Его реализация позволит понять каждого отдельного индивида именно как конкретную личность, а не абстракт со встроенным «носителем» артефакта индивидуальных различий. Понять тот момент, который приводит рассудок к «сшибке психической деятельности» (по Павлову), срыву и отчаянным попыткам «смазать» выпятившееся противоречие: почему возрастание степени присвоения отдельным индивидом сложившейся и существующей до него и независимо от него (т.е. объективно) общечеловеческой культуры с необходимостью приводит к возрастанию степени его (данного индивида) своеобразия, оригинальности[8]? Т.е. эмпирическое мышление застревает в созданной им самим трясине «непротиворечивого знания» (и сопротивление оказываемое им лишь усугубляет его положение), заострённой неразрешимым в рамках его вопросом: как возможна ситуация, когда по мере присвоения индивидом норм, правил, категорий всеобщего разума его «собственное» мышление насыщается уникальностью, усиливая напряжённость противоречия изо дня в день, в каждый исчезающий момент времени [9]. Причём данный процесс осуществляется объективно, совершенно независимо от понимания (или вернее непонимания) представшей в рассудке проблемы, а именно диалектики «общего-единичного», непосредственно к раскрытию которой мы теперь можем перейти.
продолжение следует.
Литература
- Библер В.С. На гранях логики культуры //www.bibler.ru.
- Босенко В.А. Всеобщая теория развития. — Киев, 2001. — 470 с.
- Выготский Л.С. История развития высших психических функций // В кн..: Выготский Л.С. Психология развития человека. — М.: Изд-во Смысл; Изд-во Эксмо, 2006. — С. 208-564.
- Выготский Л.С. Конкретная психология человека // В кн..: Выготский Л.С. Психология развития человека. — М.: Изж-во Смысл; Изд-во Эксмо, 2006. — С. 1020-1039.
- Выготский Л.С. Мышление и речь // В кн.: Выготский Л.С. Психология развития человека. — М.: Изд-во Смысл; Изд-во Эксмо, 2006. — Ст. 664-1020.
- Выготский Л.С. Орудие и знак в развитии ребёнка // В кн..: Выготский Л.С. психология развития человека. — М.: Изд-во Смысл; Изд-во Эксмо, 2006. — С. 1039-1130.
- Выготский Л.С. Собрание сочинений: В 6-ти т. Т.1. Вопросы теории и истории психологи/ Под ред. А.Р.Лурия, М.Г.Ярошевского. — М.: Педагогика, 1982. — 488 с.
- Гальперин П.Я. Лекции по психологи. Учебное пособие. — Изд. 4-е. — М.: АСТ:КДУ, 2007. — 400 с.
- Гальперин П.Я., Кабыльницкая С.Л. Экспериментальное формирование внимания. — М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1974. — 101 с.
- Давыдов В.А. Виды обобщения в обучении (логико-психологические проблемы построения учебных предметов). — М., «Педагогика», 1972. — 424 ст.
- Давыдов В.В. Проблемы развивающего обучения: Опыт теоретического и экспериментального психологического исследования. — М.: Педагогика, 1986. — 240 с.
- Зейгарник Б.В. Патопсихология. — М.: Изд. Моск. ун-та, 1986.
- Ильенков Э.В. Всеобщее //Философская энциклопедия, Т.1. — М.,1960. — С.301-304.
- Ильенков Э.В. Гегель и проблема способностей //Философия и культура. — М.,1991. — С. 376-381.
- Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении. — М.,1997.
- Ильенков Э.В. Диалектика идеального //Философия и культура. — М.,1991. — С. 229-270.
- Ильенков Э.В. Идеальное //Философская энциклопедия, Т.2. — М.,1962. — С.219-227.
- Ильенков Э.В. Фихте и «свобода воли» //Философия и культура. — М.,1991. — С. 108-115.
- Ильенков Э.В. Что же такое личность? //Философия и культура. — М.,1991. — С. 387-415.
- Ланге Н.Н. Психологическія изслђдованія. Закон перцепціи. Теорія волеваго вниманія. — Одесса: Тип. Шт. Одесскаго военнаго Округа. Тираспольская, № 14, 1893.
- Ленин В.И. Философские тетради // Полн. собр. соч. — Изд. 5-е. — М.: Политиздат, 1963.
- Леонтьев А.Н. Философия психологии: Из научного наследия /Под ред. А.А.Леонтьева,Д.А.Леонтьева. — М.: Изд. Моск. ун-та, 1994. -228с.
- Лурия А.Р. Высшие коркове функции человека. — СПб.: Питер, 2008. — 624 с.
- Перре-Клермон А.-Н. Роль социальных взаимодействий в развитии интеллекта детей: [Пер. С фр. /Вступ. ст. В.В.Рубцова]. — М.: Педагогика, 1991. — 245 с.
- Политцер Ж. Избранные философские и психологические труды. — М.: Прогресс, 1980.
- Потебня А.А. Мысль и язык // В кн.: Потебня А.А. Слово и миф. — М.: Изд-во Правда, 1989. — С. 17-201.
- Практические занятия по психологи: Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов/Под ред. проф. А.В.Петровского. — М.: Просвещение, 1972.- 167 с.
- Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т., Т.4. — М.: Прогресс, 1973.
- Флоренский П. У водоразделов мысли. Т.2. — М.: Изд-во Правда, 1990.
- Холодная М.А. Когнитивные стили. О природе индивидуального ума. 2-е изд. — СПб.: Питер, 2004. — 384 с.
- Холодная М.А. Психология интеллекта: парадоксы исследования, — Томск: Изд-во Том. ун-та., Москва: Изд-во «Барс», 1997, — 392 с.
- Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. — СПб.: Питер, 2007. — 713с.
- Ильенков Э.В. Учитесь мыслить смолоду.- М., 1977
[1] поскольку уже в самой постановке проблемы, «корректности» вопроса, заданного («обращённого к») действительности посредством эксперимента, содержится возможность её (проблемы) разрешения
[2] «Обычное представление схватывает различие и противоречие…» [21,128]
[3] именно «схватить», а не «смазать», размыть словесными оборотами, чем создать видимость непротиворечивости системы психологического знания, и именно в понятии, а не общем представлении, которыми оперирует эмпирическое мышление
[4] в данном случае такой областью является «тестология, предметом исследования которой были индивидуальные различия в результативности интеллектуальной деятельности в виде показателей правильности и скорости выполнения тестов интеллекта» [30,10]
[5] аналогичное средство — «изобретение этимологии» — довольно часто использовал П.Флоренский [напр., см. 29], однако он открыто выступал против «замазывания словесами» дыр в теории, поэтому необходимо различать эти два способа как противоположные друг другу по преследуемой ими цели: в первом — для раскрытия сущности; во втором — для её «сокрытия», для создания видимости непротиворечивости системы знаний
[6] «…в качестве психического носителя свойств индивидуального интеллекта выступает ментальный … опыт»[31,146]
[7] что точно схвачено и выражено вышеуказанной идеей Кузанского — «… ум — это … исторически определённое, особенное определение всеобщего (надисторического) разума»
[8] в гегелевском понимании данного слова, а не как «дурное оригинальничание» низведённое до уровня банального манерничанья
[9] и тем интенсивней, чем насыщенней его деятельность именно в качестве человека, по человеческому типу осуществляющаяся, т.е. производящая своё «тело», объективно существующее как «тело культуры», в противоположность поглощающей, растворяющей в теле собственного организма «деятельности» животного
