Уже совсем скоро несколько десятков тысяч людей соберутся на стадионе Маракана, дабы воочию увидеть финал грандиозного действа. Матч за право называться лучшей футбольной сборной мира в мире объединит миллионы болельщиков во всех уголках планеты.
Однако еще задолго до того, как арбитр дал старт первому матчу первенства, Бразилия стала героем мировой информационной повестки благодаря масштабным протестам, охватившим страну. Хотя основным их мотивом был протест против непомерно дорогого Чемпионата мира, вряд ли они полностью сойдут на нет вместе с тем, как капитан команды-победителя поднимет над головой заветный кубок. Поэтому разобраться с тем, как получилось, почему самая футбольная страна мира выступила против футбола, нужно в том числе и для того, чтобы «видеть на перспективу».
В качестве первой составляющей бразильских протестов мы, безусловно, должны выделить общую социальную неудовлетворенность жителей страны.
«У вас есть красивые картинки Бразилии — большие дороги, стадионы и прочее. Но у нас есть масса проблем в больницах, общественном транспорте, а государство тратит огромные деньги на организацию чемпионата вместо того, что по-настоящему важно».
Именно этот мотив повторялся раз за разом протестующими бразильцами. Около 50% жителей страны, по результатам опросов, были недовольны проведением первенства в их стране, а 61% — считали, что проведение Чемпионата негативно скажется на развитии Бразилии.
Бразилия стала заложником серьезных противоречий, сопровождающих ее рост. Несколько последних лет бразильская экономика стремительно развивалась (в 2010 году ее ВВП вырос на рекордные 7,5%), а уровень жизни — повышался. Но вместе с тем увеличивался и разрыв между сравнительно обеспеченными людьми и бедняками.
Таким образом, экономика Бразилии растет. Номинальный ВВП Бразилии превысил 2 триллиона долларов — она вышла на 7-е место в мире, опередив Италию и почти догнав Великобританию. С другой стороны, по ВВП на душу населения Бразилия всё ещё остаётся «середняком», уступая, помимо прочих государств, Чили, Аргентине, Уругваю, Мексике и Венесуэле.
Прогнозы относительно темпов роста национальной экономики на ближайшее время не очень благоприятны. Уровень инфляции останется высоким, несмотря на жесткую валютную политику и попытки государственного воздействия на ценообразование. Экономический рост, скорее всего, не превысит 2%. Тревожным индикатором является крайне малый рост производительности труда в стране уже 15 лет растет крайне слабо и сокращение инвестиций в последнее время на 18%.
К тому же, несмотря на достаточно высокий для Бразилии уровень занятости, в ближайшие месяцы ожидается рост безработицы. Сейчас, к примеру, начались массовые увольнения на предприятиях автомобильной промышленности, что окажет влияние на ситуацию во всей отрасли. А это означает, прежде всего, увеличение социальной базы протестов.
Первой в таких условиях пострадала бюджетная сфера — в ней сразу же последовали забастовки. Весной этого года масштабную акцию провели учителя из школ Рио-де-Жанейро, недовольные затратами на спортивный турнир. Они требовали улучшения условий работы и увеличения зарплаты. В своем стремлении работники образования добрались даже до сборной Бразилии, окружив командный автобус, который вел звездных игроков на очередную тренировку. Но сорванная тренировка футболистов – это попросту ничто по сравнению с последствиями двухдневной майской забастовки полицейских в штате Пернамбуку. Они тоже требовали увеличения зарплаты. А в это время в городах штата уровень убийств вырос в два раза. В школах и университетах были отменены занятия, не работали магазины и рестораны. В пригородах столицы был зарегистрирован полный хаос и мародерство. Продуктовые лавки и магазины одежды грабили толпой. Это к слову о мнимости того «благополучия», которое скрывается за картинками карнавалов, пляжей и футбольных матчей.
Чемпионат непосредственно и весьма ощутимо затронул бразильскую бедноту: серьезным поводом для эскалации протеста стало то, что бедные кварталы во многих местах были снесены ради строительства спортивных сооружений. В фавелах, бразильских трущобах, проживает примерно 11 миллионов человек. Накануне чемпионата мира во многих из них была произведена масштабная вооруженная зачистка с использованием вертолетов и танков. После этого власти централизованно взялись за их облагораживание. Несомненно, это благое начинание принесло в эти живописные районы дорогие гостиницы и фешенебельные виллы, которых здесь никогда не было. Но существует и нюанс: вместе с тем, как на смену дряхлым лачугам пришли красивые дома, которыми заинтересовались иностранцы и обеспеченные горожане, цены на жилье ощутимо выросли. А жителям фавел пришли счета за коммунальные услуги, которые многие из них увидели впервые в жизни. В результате тысячи людей оказались на улице, не в силах оплачивать жилье.
Одной из ключевых сил бразильских протестов, с которой были вынуждены считаться власти, стало «Движение бездомных рабочих» — организация, которая видит своей целью сокращение дефицита жилья и занимается тем, что превращает заброшенные правительственные здания в приют для бездомных. Протесты накануне Чемпионата мира с участием «Движения» собирали по несколько тысяч человек.
Сыграли свою роль в раскачивании протестов и предприниматели, представители той прослойки общества, которая по-хорошему называется «мелкой буржуазией». Главной причиной их недовольства является то, что президент Дилма Руссеф в последнее время проводила политику серьезного вмешательства в экономические процессы и «свободный рынок» Бразилии.
Несмотря на сильное обострение классового противостояния, даже для бразильских властей имидж чемпионата оказался важнее классовой риторики. Представители власти старались представить протесты, как не относящиеся к чемпионату (и в этом были, отчасти, правы). «Рабочие просто выдвигают свои, вполне конкретные требования. Но я не усмотрел взаимосвязи происходящего с чемпионатом», — заявил, например, министр спорта Бразилии Алдо Ребело.
Но как и в любом случае масштабных народных выступлений и гражданского противостояния, были и те, кто хотел воспользоваться самыми чистыми помыслами протестующих стараются воспользоваться в своих интересах.
Если мы хотим заглянуть за кулисы протестов, первое, на что стоит обратить внимание, — это большая политика. На этот год намечены президентские выборы, и все те факторы, о которых мы говорили выше, рассматриваются некоторыми политическими группами как хорошая возможность оказать давление на правительство и повлиять на процесс выборов. Президента Руссеф в прошлом году уже освистывали на церемонии открытия Кубка конфедераций, и прокатившиеся по стране беспорядки тем более должны стать для нее тревожным звонком. А недавно мир потрясла и вовсе шокирующая информация: во время Чемпионата Дилма Руссеф стала объектом для стрельбы бразильского снайпера. Похоже, гордиев узел хитросплетений бразильской политики кто-то решил попросту разрубить.
Хотя ее рейтинг президента остается по-прежнему высоким, около 48%, он неуклонно снижается. Но это, конечно, не означает ослабление борьбы за президентское кресло.
На выборах мы, скорее всего, будем наблюдать за соревнованием двух претендентов. С одной стороны это — Дилма Руссеф. Ее главным экономическим союзником является нефтяной гигант, государственная компания Petrobras, которой сейчас руководит ее ставленница Граса Фостер. Учитывая, что компания занимает пятую строчку в мире по рыночной стоимости, — союзник серьезный, но, тем не менее, имеющий серьезные проблемы. С названием Petrobras в последнее время было связано несколько коррупционных скандалов, а котировки акций упали на 34%.
С другой стороны, главным «оппозиционным» кандидатом является Аэсио Невес, который представляет второй по населению и четвёртый по площади штат, Минас-Жерайс. А по сути – основную горно-рудную базу Бразилии, где добывают золото и алмазы, бокситы, графит, никель, а также железную, марганцевую и урановую руду. И вся подковерная борьба и скандалы, скорее всего, будут крутиться именно вокруг противостояния этих двух сил.
Также стоит обратить внимание на то, как одной из ключевых болевых точек бразильских протестов стал транспорт. Начнем с того, что выступления, начавшиеся в июне прошлого года, первоначально были связаны с Чемпионатом мира лишь опосредовано. Главным лозунгом первых протестов была борьба с повышением цен на проезд в общественном транспорте. По словам протестующих, после того, как тарифы выросли на 7%, многие бразильцы теперь не могут позволить себе пользоваться транспортом.
Заметную роль и в дальнейшем играли рабочие транспортной инфраструктуры: так, например, работники метро Сан-Паулу, крупнейшего города страны, отказались от забастовки всего за несколько дней до начала Чемпионата, заставив изрядно поволноваться организаторов. Поводом для забастовки послужила гибель рабочего на стройке монорельсовой дороги из-за авральных темпов строительства, а также требование повышения заработной платы. Ранее в марте масштабную забастовку объявляли водители автобусов.
Транспорт для наращивающей потенциал Бразилии по-прежнему остается «узким местом». С одной стороны, экономика Бразилии, несмотря на снижение темпов роста, все равно показывает неплохие результаты, а торговый баланс снова качнуло в сторону экспорта. Это не может не предъявлять своих требований к обеспечивающей торговлю транспортной инфраструктуре. С другой стороны, Бразилия пока что явно не может преодолеть сильные региональные различия в сфере транспорта и развить национальную сеть железных дорог. Только 5,5% дорог в Бразилии имеют асфальтовое покрытие – и это при том, что автомобильный транспорт играет в перевозках ключевую роль. Такое явное противоречие не может сохраняться долго, а соответственно, мы можем говорить о жесточайшей борьбе как местных, так и зарубежных игроков за право использовать это пространство развития в своих интересах.
К тому же, история уже знает примеры того, как угроза транспортного коллапса не просто сопровождала передел рынков внутри государства, а, по сути, готовила почву для государственного переворота . Речь идет о забастовке владельцев частных грузовиков в Чили во время правления Сальвадора Альенде, к которой приложили руку США (в чем они, собственно, без зазрения совести признались на страницах New York Times). В длинной и узкой горной стране паралич транспортной системы, обеспечивающей ее всем – начиная от хлеба и заканчивая сырьем для промышленности, — не мог не пошатнуть позиции правительства, которое впоследствии не смогло противопоставить фашистскому перевороту Аугусто Пиночета должной силы.
Конечно, нельзя ставить на одну доску Чили 70-х годов и современную Бразилию, однако вполне резонным было бы предположение, что в данном случае, когда под угрозу срыва был поставлен грандиозный инвестиционный проект под названием «Чемпионат мира», свой интерес имели не только рабочие, желавшие себе увеличения зарплаты. К тому же, Чемпионат, впечатливший всех своим бюджетом не меньше, чем это сделала Олимпиада в Сочи, является, прежде всего, не столько праздником футбола, сколько инфраструктуры. Миллиардные бюджеты на ее развитие выглядят предельно вкусно, и за них есть смысл бороться. Поэтому мы можем предположить, что одним из важных факторов бразильских протестов и забастовок стал также интерес транспортных компаний (таких, как EcoRodovias Infraestrutura e Logística, JSL, CCR, Ultrapar) и их конкуренция за место под жарким солнцем Мундиаля.
Другим фактором, который не стоит сбрасывать со счетов, являются наркоторговцы и организованные преступные группы, чей бизнес имеет грандиозный размах. Они представляют в современной Бразилии немалую силу, поэтому к их угрозам устроить «ад и террор во время чемпионата мира» нужно было относиться всерьез. А учитывая ресурсы, которые находятся у них в руках, «оседлать» часть протестов в своих интересах для них не составило бы труда.
К примеру, по оценкам экспертов, группировка Primeiro Comando da Capital из Сан-Паулу, в случае чего может рассчитывать в беспорядках на помощь порядка 100 тысяч (!) человек. В рамках только одной из спецопераций по обезвреживанию ее боевиков были убиты 106 полицейских. Этот своеобразный «профсоюз заключенных» зарабатывает не только профсоюзными взносами (которые колеблются от $50 для заключенных до $500 для тех, кто на свободе), но и наркоторговлей и разбойными нападениями на дальнобойщиков и перевозчиков. И если ранее, до 2012 года, между полицией и Primeiro Comando da Capital существовало неофициальное соглашение о сотрудничестве в обмен на снижение уровня насилия, то сейчас этот договор нарушен, т.к. полиция регулярно совершает зачистки в фавелах и укрепляет пенитенциарную систему. Война в трущобах, которые поставляют рядовых уличных бойцов и составляют немалый рынок сбыта «продукции», вредит бизнесу, поэтому не исключено, что криминальная составляющая протестов также играла определенную роль. В особенности, учитывая размах сети PCC и ее мобилизационный потенциал.
Таким образом, даже при поверхностном анализе получается, что протесты в Бразилии — намного сложнее эмоциональных граффити, украшающих улицы ее городов.
Но действительно ли «Бразилия» была против «футбола»? Отнюдь нет. Существует два футбола: один – дитя уличной пыли, фавел и босоногих детей, а другой живет на сияющих стадионах. Так же есть и две Бразилии. В одной из них люди борются за то, чтобы остаться в живых даже несмотря на «развивающуюся экономику», а в другой – государство и магнаты решают свои проблемы, стараясь использовать это искреннее движение в своих интересах. И это стоит понимать.
Текст: Дмитрий Столяренко
