Как обычные будни российской политики воспринимается на сегодняшний день совещание премьер-министра России Дмитрия Медведева по экономике Крыма и обсуждение перспективы создания особой экономической зоны в Крымском федеральном округе. Даже само название «Крымский федеральный округ» уже почти вошло в привычку. Вопрос принадлежности Крыма решен не только для России, но и для всего остального мира, включая США, но расстановка сил, в которой полуостров сыграет свою роль, только складывается.
Теперь экономические интересы сторон нужно рассматривать как никогда пристально для того, чтобы разобраться в перспективах не только собственно Крыма или Украины, но и в процессах, которые определяют ситуацию в мире. Почему Крым взяли сразу, как только это позволило сделать смутное время, но ничего подобного не происходит в отношении «Новороссии», несмотря на полномасштабные боевые действия в этом регионе? На это счет есть несколько версий, озвученных в свое время различными аналитиками. И хотя они полностью не исключают друг друга, стоит рассмотреть подробно каждую из них.
Однако стоит оговориться сразу, что идеологические версии перехода Крыма к России, вне зависимости от позиции, можно рассматривать разве что как образцы пропаганды разной степени качества. Они ни на шаг не приблизят нас к пониманию действительных процессов, и потому мы их попросту опустим.
Версия первая связывает ускоренный переход Крыма к России с разработками месторождений на шельфе Черного моря, которыми хотел завладеть Газпром и другие российские компании. Об этом, например, может свидетельствовать тот факт, что «Газпром» уже через 2 дня после референдума обратился к властям Крыма по вопросу разработки месторождений нефти и газа. А обращаться было по поводу чего: по данным правительства Крыма, на полуострове добывается около 1,5 миллиардов кубических метров газа в год, причем по сравнению с 2013 году добычу удалось увеличить. По оценкам министра энергетики Украины Продана, которые он привел в середине апреля, Украина потеряла (а РФ, соответственно, приобрела) месторождений газа на шельфе на сумму в $40 млрд. По данным «Черноморнефтегаза», доказанные запасы газа по состоянию на 1 января этого года — 51,1 млрд кубометров.
Согласитесь, это — веский аргумент, учитывая, что энергоресурсы – не просто важнейшая статья экспорта РФ, а та отрасль, в которой Россия выступает как региональный монополист, и заинтересована в упрочнении своего положения. Однако, нужно ли было для того, чтобы пользоваться крымскими месторождениями, брать Крым и идти на открытый и не особо нужный России в данный момент, конфликт с Западом? Ведь, скорее всего, существовали и более простые способы получить монопольное право на разработки крымских месторождений, — например, путем инвестиций, поступил Лукойл с месторождениями в Иране.
Для того, чтобы ответить на этот вопрос, давайте взглянем на факты. Так как «Газпром» в Черном море интересует не только газ, но и нефть, давайте посмотрим и на то, как разворачивалась ситуация с черноморской нефтедобычей. В июле 2008 года, еще при премьере Тимошенко, были достигнуты договоренности о добыче «Газпромом» нефти на шельфе Черного моря. Для этого велись переговоры о создании совместного предприятия НАК «Нафтогаз Украины» и «Газпрома». Причем, речь в основном шла о добыче нефти в обмен на дешевый газ для украинского бизнеса. В 2010 году был подписан меморандум о создании совместного предприятия по освоению структуры Палласа. Она расположена в северо-восточной части Черного моря, охватывающей восточную часть Керченско-Таманского шельфа, и, по некоторым данным имеет запасы в 12,2 млн. т. нефти и 120,7 млрд. м3 газа. В марте 2011 года правлением была одобрена программа по освоению ресурсов шельфа Черного моря до 2030 года, а в 2012 году создание совместного предприятия «Газпром» и «Нафтогазом Украины» для освоения структуры Палласа значительно активизировали. Так что Янукович, хоть и посадил Тимошенко, курса относительно политики по отношению к Газпрому не менял и, в целом, был достаточно сговорчив. «Газпром» вне зависимости от статуса Крыма чувствовал себя на полуострове весьма комфортно.
До присоединения Крыма не только «Газпром», но и другой российский энергетический гигант, «Лукойл», благодаря сугубо экономическим методам укрепления бизнеса тоже чувствовал себя неплохо. Для освоения месторождений на шельфе Черного моря между Черноморнефтегазом и Лукойлом в 2012 году был заключен договор, согласно которому предполагаемая доля Черноморнефтегаза в совместном проекте составляла 50%. Учитывая возможности Лукойла влиять на принятие решений, фактически это означало сдачу этих месторождений с целью поучаствовать в прибылях. А прибыли предполагались немалые: по некоторым оценкам, промышленные запасы лишь одного из этих нефтяных месторождений, субботинского, оцениваются в 100 млн. тонн. На этом фоне не более чем демагогией выглядит недавнее заявление министра топлива и энергетики Крыма Сергей Колобова о том, что «Черноморнефтегаз» будет самостоятельно разрабатывать новые месторождения газа и нефти в Черном и Азовском морях у берегов Крыма. Особенно учитывая то, что «Черноморнефтегаз», во-первых, стал российской компанией, а во-вторых — ей управляет газпромовский топ-менеджер Сергей Комиссаров (который, к слову, в 2013 году прошел в депутаты законодательного собрания Краснодарского Края по списку «Единой России»).
Борьба за ресурсы развивалась также и на керченском участке шельфа. В 2007 г. права на него компания Vanco In отдала Vanco Prykerchenska, которой поровну владели Vanco Energy, ДТЭК Рината Ахметова, австрийская Integrum Technologies (по некоторым данным подконтрольная Газпрому) и Shadowlight Investments Ltd Евгения Новицкого. Однако договор Кабмином Украины был разорван. Но потом контроль над 25-процентной долей в предприятии получила подконтрольная Лукойлу компания «ИФД КапиталЪ». В 2011 г. украинские власти вернули Прикерченский участок шельфа Vanco Energy, но уже в ноябре 2012 г. ахметовская ДТЭК Vanco Energy попросту купила, увеличив свою долю в совместном предприятии до более чем 50% и вернув себе лицензию на участок. Получается, что российскому Лукойлу, имеющему меньшую долю относительно этого участка аннексия все же выгодна, но вопрос о целесообразности перераздела ресурсов таким способом остается открытым: компания чувствовала себя вполне уверенно и в прежних политических условиях. Также не поступало жалоб и от Ахметова, который продолжает активно вести бизнес в Крыму по различным направлениям, в частности, получая прибыль от поставок на полуостров электроэнергии.
Таким образом, присутствующие давно в Крыму российские компании сейчас реализуют все те же проекты по освоению шельфа, которые более-менее успешно велись и до смены власти на Украине. Конечно, теперь бизнес в Крыму вести легче. Особенно с учетом того, что Нафтогаз Украины заключал контракты о сотрудничестве в сфере освоения недр на суше и глубоководной части Черного моря не только с российскими компаниями, но и, например, с Shell, итальянской компанией ENI и другими. Раньше рассчитывать на сговорчивость новых украинских властей в этом вопросе не приходилось, но теперь другим предприятиям придется заново получать лицензии у российских властей, которые могут решать этот вопрос на свое усмотрение. А вот для «Газпрома» и «Роснефти», на 50% принадлежащих государству РФ, явно загорается зеленый свет. Но судя по всему, особой «погоды», ради которой стоило бы идти на аннексию, это не делает, тем более что, интересы Газпрома, Лукойла и Роснефти не ограничиваются Крымом.
Конечно, введение международных санкций, в том числе и против «Черноморнефтегаза», создает явные трудности, несмотря на то, что в санкции не входит (да и не может входить), отказ Евросоюза от российских энергоресурсов. Европа является самым большим потребителем российского газа и будет оставаться приоритетным рынком, несмотря на договор с Китаем (о котором мы еще поговорим). С этим связано и то, что «Газпром» отказался от использования украинских хранилищ газа в пользу европейских, чтобы обезопасить себя на период сезонных пиков спроса.
Для российского газового бизнеса в Европе развитие газотранспортной системы имеет огромнейшее значение. Крым здесь тоже играет далеко не последнюю роль. Но в связи с этим куда большей проблемой для России стала приостановка Болгарией и Сербией строительства «Южного Потока». Несмотря на то, что эти процессы – очевидный результат конкуренции за рынок ресурсов, по «Южному Потоку» остается много вопросов. Тем более, что США уже фактически готовы осуществлять прямые поставки природного газа в Европу, о чем говорил Обама еще в марте: «Мы понимаем, что усиление санкций по-разному отразится на разных странах, в том числе на странах внутри ЕС; некоторые из них больше зависят от российского топлива, и мы учитываем это. Мы уже сейчас можем осуществлять экспорт природного газа в объемах, которые превышают потребление в странах Европы. Но он идет на открытый рынок, не точечно, и продается через имеющие лицензии частные компании. Вопрос в том, чтобы на высоком уровне, через наших министров энергетики, договориться о верификации этого процесса, и мы намерены сделать это».
Однако транспортируемый таким образом газ очень дорог. К примеру, поставляемый в Германию сжиженный газ из Катара и Алжира обходится значительно дороже, чем российский. Что уж говорить о транспортировке через океан. Экономически такие поставки целесообразны для США только если они являются средством для решения других, более масштабных экономических и политических проблем. Ведь продавать его придется очень дешево — для ослабления влияния не только РФ, но и Китая на Европу. Но даже если США смогут значительно занижать цены, полностью решить энергопроблемы Европы это не сможет. Тем более, что в Евросоюзе (главным образом, в Германии) должны отлично понимать, что оставшись завязанными на энергетике США, они окончательно лишатся остатков самостоятельности и лозунг Fuck the EU в устах Штатов окончательно обретет силу. Цены сразу же возрастут до рыночных, а то и выше, учитывая монопольное положение.
Сейчас ЕС вынужден лавировать, пытаясь отыграть для себя лучшие условия, дающие возможность остаться на плаву, а не превратиться сугубо в объект геополитики. В связи с этим наезд на РФ по «Южному Потоку» вполне может быть только моментом торга с Россией в условиях, когда энергоресурсы предлагает не только она, тем более, что замороженная стройка начинает местами отогреваться, а министр энергетики РФ Александр Новак и Еврокомиссар по энергетике Гюнтер Эттингер планируют на следующей неделе провести встречу для обсуждения российско-европейских отношений по поставкам газа.
Однако вернемся к версии о захвате Крыма из-за доступа к разработке месторождений нефти и газа на Черноморском шельфе. Нам осталось найти ответ только на один вопрос: могли ли новые украинские власти вышвырнуть Газпром и Лукойл из Крыма? Вряд ли можно дать на него положительный ответ в условиях, когда бизнес украинских олигархов, получивших гораздо больший доступ к власти, чем раньше, тоже полностью завязан на российские энергоносители. Моментальный перевод предприятий на сжиженный сланцевый газ из-за океана выглядит более чем сомнительным. В общем, и без акции «крымнаш» российские компании вполне могли рассчитывать на монополизацию месторождений Крыма (конечно, при условии, что придется с барского стола делиться и с украинскими олигархами). Безусловно, стремления представителей «сырьевого капитала» стали одним из факторов, приведших к переходу Крыма в РФ, — но отнюдь не единственным, и, скорее всего, даже не ключевым.
Во второй части статьи мы постараемся разобраться, какую роль в событиях вокруг Крыма сыграл Черноморский флот.
Продолжение следует…
Текст: Геннадий Двойной
