Обвинить создателей фильмов по комиксам Marvel можно в чём-угодно, кроме знания философии. Но иногда диву даёшься, как сюжеты фильмов ненароком напоминают реальное движение истории. Так, например, в последнем фильме «Доктор Стрэндж» нам рассказывают историю известного нейрохирурга Стивена Стрэнджа, который после автокатастрофы потерял свою работу, но зато нашёл себя в духовных практиках, научился колдовать, да ещё и спас мир от вселенского зла.
К сожалению, подобные ситуации нельзя назвать фантастическими. Нередко при общении с казалось бы образованными людьми, специалистами своего научного дела, всплывает факт увлечения ими какими-нибудь эзотерическими практиками, медитацией, верой в перерождение душ и тому подобными индийскими сказками. Иногда хочется в сердцах воскликнуть: «Уж лучше бы в единого Бога верили!» Несмотря на все проблемы религиозного сознания, оно всё же является несколько прогрессивнее и последовательнее любой подобного дорелигиозного мировоззрения. Но ведь научное сознание уже преодолело и мифы, и религию, и даже философию, по мнению некоторых, как ни странно, философов. Тогда какая же болезнь заставляет учёные умы впадать в детство человечества?
Ответ кроется как раз в самом научном методе, который впервые описал английский философ Фрэнсис Бэкон в XVII веке. По его мнению, Бог наделил человека умом и ощущениями для познания Вселенной. И Бэкон, будучи эмпириком, придавал наибольшее значение именно ощущениям, в достоверность которых он безоговорочно верил. Бог же всё-таки хороший парень и не наделил бы нас заведомо ложными ощущениями, не так ли? Однако же дальнейшее развитие эмпиризма показало, что Бог, хотя и по-прежнему хороший парень, но если разум может судить об одних лишь ощущениях, то как он может с достоверностью утверждать, что они исходят именно от вещей во внешнем мире? Может, и нет никакого внешнего мира, а есть только Я и иллюзии ощущений в моём сознании? Да и сами ощущения порою друг другу противоречат. Ведь, например, человек отчётливо видит, что если опустить весло в воду, то оно будет восприниматься нами как сломанное, а утверждать сегодня, что Солнце движется вокруг Земли может только очень смелый в своей неразумности человек. На помощь, казалось бы, гибнущему под научными открытиями эмпиризмом пришёл епископ Джордж Беркли: «Он [человек] не заблуждается, что касается идей, которые он на самом деле воспринимает, но ошибается в выводах, которые он делает из своих наличных восприятий. Так, в случае с веслом он непосредственно воспринимает зрением его как сломанное, и он прав. Но если он из этого заключает, что, вынув весло из воды, он снова воспримет его сломанным или что оно на его осязание произведет такое впечатление, какое обыкновенно производят сломанные вещи, то в этом он заблуждается… Это – то же самое, что имеет место по отношению к коперниканской системе. Мы здесь не воспринимаем никакого движения Земли, но было бы ошибочно из этого заключать, что мы не воспринимали бы ее движения, если бы находились на столь же большом расстоянии от Земли, на каком мы теперь находимся от других планет» [1]. И ведь не так легко поспорить с ним! Если ещё в XVIII веке можно было бы счесть абсурдом предложение посмотреть за движением Земли на большом расстоянии от неё, то с развитием космонавтики это оказалось вполне реальным.
Таким образом, эмпиризм спас себя, превратившись в субъективный идеализм. Все чувственные вещи, по Беркли, существуют лишь в сознании человека и являются результатом воздействия Бога, который вызывает «идеи ощущений». Вот и получается знаменитый тезис идеализма «восприятие определяет реальность» или же «дух первичен, а материя вторична». А уже в конце XVIII века Иммануил Кант довёл логику Беркли до конца. Ему удалось показать, что вообще-то и ум у человека далеко не совершенный, ведь с его помощью можно доказывать правильность противоречащих друг другу суждений, а поэтому познавать-то особо и нечего, кроме феноменов сознания, о которых нужно уметь договариваться и поступать с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой.
И если учёный не считает изучение истории философии ниже своего достоинства и дошёл хотя бы до уровня Канта, то за него можно быть более-менее спокойным: он-то знает, что к противоречиям нужно относиться уважительно – кланяться при встрече и уступать дорогу. Те же учёные, которые всякой философией брезгуют, вынуждены оставаться эмпириками на уровне Бэкона и верить в первые попавшиеся ощущения, стараясь как можно скорее забывать, во что они там верили до того. Так, например, Доктору Стрэнджу наглядно показали душу, волшебство, заставили пережить «мистический опыт», и вот уже «материалист» бегает в пафосной мантии и спасает мир от потустороннего зла при помощи магии своего духа. И если уж персонажу комикса и фильма мы простим и даже поймём его положение, то к настоящим людям претензий возникает больше. Для этого необходимо разобраться, какой реальный «мистический опыт» переживают люди и почему они его так интерпретируют.
Рано или поздно рассудок натыкается на проблему, которую остроумно сформулировал ещё Сократ: «Красивый дом, красивая лошадь, красивая девушка. Если это всё обобщить, что же такое красота?» Естественно, что если пытаться красоту лошади применить к красоте девушки, то в лучшем случае можно отделаться одной лишь обидой. Здесь часто пытаются пойти на хитрости, избегая признания очевидного противоречия. Так, например, пытаются увильнуть от ответа, говоря, что есть одна красота, вторая красота, третья красота, в итоге приходя к выводу, что для каждого нечто есть своя красота, т.е. никакого реального обобщения не проводя, а просто повторяя перечисление единичностей. А то и вовсе говорят, что красота у каждого своя, а о вкусах не спорят, но тогда непонятно, как люди вообще говорят на одном языке, если оказывается, что понятия обретают своё значение в результате произвола отдельного индивида, а источник возникновения этих понятий остаётся за скобками. И если красоту ещё можно вульгаризировать до приятных ощущений при созерцании, то что делать с такими «нематериальными» понятиями как «свобода», «добро», «зло»? Где в ощущениях искать смысл жизни? Какой опыт нужно поставить, чтобы узнать, что происходит с человеком после смерти?
Вот и получается, что человек без знания философии или последовательных религиозных убеждений вынужден брать уже готовые ответы из конца учебника, причём первого попавшегося ему в руки. А на рынке готовых ответов сегодня можно найти «откровения» на любой вкус. Убедиться в этом легко: зайдите в любой книжный магазин и обязательно найдёте отделы с психологией, эзотерикой и философией, причём обязательно по соседству. Для тех, кто не любит читать книжки, а предпочитает активный образ жизни, предлагают свои услуги разного рода йоги, религиозные секты, тренинги личного роста. Наибольшего уважения заслуживает, пожалуй, буддизм. Там продавцы хотя бы честно говорят, что научат не думать за умеренную плату, ссылаясь на качественных поставщиков из среды тибетских монахов, в то время как конкурентам приходится в этом плане идти на разные хитрости, чтобы не обвинили в плагиате. Если же клиент всё равно остаётся недоволен, то ему никто не мешает объединять учения, оставляя всё, что ему нравится, и выбрасывая неинтересные или сложные положения. Вот и получаются атеисты, одобряющие переселение душ, христиане, медитирующие на иконы Иисуса, славяне-индуисты и прочие интересные личности, — главное, что каждый со «своей философией». А это говорит только о том, что ни одно из этих учений не позволяет рассудку прекратить заниматься обобщением единичностей. И необходимость в понимании этого всеобщего, этой целостной связи всего со всем диктуется вовсе не праздным любопытством скучающего обывателя, впавшего вдруг в хандру, а самим течением человеческой жизни, ведь без этого понимания человек и не может чувствовать себя живым.
Текст: Сергей Алушкин
1 – Д. Беркли «Три разговора между Гиласом и Филонусом. Третий разговор»
