Известно, что Ильенков скептически относился ко всякого рода технократическим идеям, буйным цветом взошедшим в 1960-е на почве надежд, связанных с кибернетикой. Основная мысль о том, что развитие техники само по себе не решает общественных противоречий, однако, не нашла продолжения в плане того, как нужно относится к техническому прогрессу.
Проблема остается не решённой и сейчас. Дальнейшее развитие невозможно без реального обобществления производства, а последнее, в свою очередь, невозможно на базе машинного производства, организованного по капиталистическому типу, что предполагает и соответствующее управление. Т.е. без разработки позиции относительно технократизма и технического развития нам не обойтись.
Статью «Машина и человек, кибернетика и философия», соавтором которой является Э.В. Ильенков, можно смело брать за основу методологии рассмотрения всех существующих технократических концепций. Попробуем разобрать как сильные, так и слабые стороны критики, изложенной в этой статье.
Нужно сказать, что за полстолетия, прошедших со времени её публикации, представители новых и уже имеющихся технократических концепций не услышали ни одного аргумента, приводимого Ильенковым и его единомышленниками. Другие существующие критики технократических идей (антитехницизм, идея гуманизации техники) довольно бестолковы, поскольку уводят в иррационализм. Попробуем рассмотреть эти аргументы в разрезе типичных технократических концепций.
Непонимание природы мышления – следствие непонимание сущности человека. Но сущность человека смогла рационально объяснить лишь диалектико-материалистическая философия. Этого у Маркса не смогли понять первые мыслители-технократы, которые во многом были вдохновлены его критикой капитализма; этого не понимают и современные критики. Как правило, их взгляд на природу человека значительно глубже общераспространенного в современной науке обывательского представления (например, Т.Веблен критиковал экономистов-неоклассиков за неисторическое рассмотрение человека, а наш современник Ж.Фреско выводит сущность человека из культурного развития общества), но для действительного понимания сущности мышления им не хватает понимания политэкономии, ведь социальные условия, которые определяют сознание, являются формой разделения труда. Из непонимания этого проистекает непонимание необходимости политической борьбы за уничтожение разделения труда и аполитичность. Отсюда же – идея замены денег «энергетическим расчётом», — идея, по сути вытекающая из «трудовых квитанций» Оуэна, внимательно разобранная Энгельсом в «Анти-Дюринге».
Другое направление современной философии техники – трансгуманизм. В понимании природы мышления его представители и вовсе стоят на тех же позициях, которые критиковал Ильенков. По мнению представителей этого направления (например, Н.Бострома, Р.Курцвейла), мышление моделируемо на компьютере, а сознание можно «записать на твердый носитель». Здесь сказывается абстрактное обывательское рассмотрение человека как био-социальной системы (с ударением на «био»), которое, к сожалению, сейчас очень распространено среди учёных.
Следующая идея из рассматриваемой статьи – о необходимости использования не формальной, а диалектической логики при изучении и моделировании общественных процессов, — ещё более недоступна представителям технократизма, как, впрочем, абсолютному большинству учёных. Наиболее привлекательной целью общества они видят или стабильное (устойчивое) развитие, или попросту стабильность. Но для адекватных концепций общественного развития нужно адекватное понимание прошлого. Поэтому если кибернетика ставит задачу моделирования общественных процессов для эффективного управления обществом, то подобная модель может быть только динамической, что невозможно в рамках формальной логики. Кибернетики как учёные должны уважать другие науки, в т.ч. философию, а это означает, что надо не выдумывать понятия и категории, а ознакомиться с тем, что наработала философия за своё более чем 2000-летнее существование. Пренебрежение этим приводит не только к вышеизложенным заблуждениям ученых, но и к укоренению в обществе более глупых антитехнократических предрассудков типа «восстания машин» или «зомби-апокалипсиса».
Какой же должна быть «умная» критика технократизма? Мы, вслед за Э.В. Ильенковым полагаем, что ключом к пониманию поднятых проблем есть понятие «машины». Игнорирование научного разбора этого понятия привело к тому, что «кибернетика не дала и не может дать всеобщего определения не только «человека», но и «машины». Эти вещи вообще находятся за пределами её специальных задач и понятий и могут быть определены лишь в системе реального взаимодействия человека с машиной, включая сюда исторически сложившуюся систему общественного разделения труда и все следствия, которые она за собой влечет» [Арсеньев 1966, с. 274]. Т.е. понятие машины – это сфера не техники или кибернетики, а политэкономии и философии. Маркс определяет машину как «природный материал, превращённый в органы человеческой воли и её деятельного проявления в природе <…> суть созданные человеческой рукой органы человеческого мозга, опредмеченная сила знания» [Marx 1939]. Поэтому «вне этой системы (т.е. вне и без человека) и паровоз, и счётно-решающая машина, и вся вообще современная техника никакая не «машина», а просто груда ржавеющего металла, просто одно из тел природы, всецело подвластное действию простых физико-химических закономерностей (окисления, выветривания и т.п.)» [Арсеньев 1966, с.275]. Более того, политэкономическое рассмотрение приводит к выводу, что машина — это не только чувственно-данное орудие (будь-то двигатель или конвейер), а вся система общественного производства. Поэтому сравнение капитализма с машиной у Ильенкова отнюдь не художественный прием. Действительно, бюрократическая, военная и другие «социальные машины» больше соответствуют научному понятию машины, нежели автомобили или токарные станки. И к этому еще нужно добавить историю развития машины, иначе составить понятие будет невозможно.
В этом случае задача выработки методологии критики технократизма будет сводиться не только и не столько к истории развития реальной машины (исторически данного способа машинного производства), сколько к возможности преодоления машинного производства, со всеми сопутствующими процессами и вытекающими последствиями. В этом месте, по нашему мнению, Э.В. Ильенков ограничился лишь общими положениями. Но задача как раз состоит в том, чтобы показать, как технически возможно такое преобразование машины, системы машин, при котором они не будут играть опосредующей роли в отношении одного человека к другому. Иначе говоря, такое преобразование машины, когда человек перестанет быть агентом производства со всеми вытекающими.
Задача не в том, чтобы «придумать» правильный способ, а из развития машинного производства вывести тенденции, часто противоречивые, и показать, какие из них ведут в нужном направлении, а какие — нет. Рассмотреть их в контексте уничтожения разделения труда, или, с другой стороны, – в контексте обобществления реального производства. Ильенков искал этот путь, о чем свидетельствуют рукописи выступлений у экономистов [Ильенков, 1965] и личные письма [Жданов, 2004], но так и не увидел другого выхода, кроме как положиться на разум стихии рынка в противовес неэффективному бюрократическому управлению «ибо стихия тоже содержит в себе свой «разум», – и иногда более разумный, нежели формальный. Тогда и формальный разум сделается, может быть, несколько более самокритичным и поворотливым» [Жданов 2004, с.390-391].
Конечно же, мы здесь далеки от того, чтобы утверждать, что в данной конкретно-исторической ситуации Ильенков был неправ. Для такой оценки нужен отдельный анализ. Но ведь была и другая тенденция, которой он не придал значения. Точнее, придал не то значение, которое было нужно. Имеется в виду идея «кибернетизации» управления экономикой (проект В.М. Глушкова общегосударственной автоматической системы управления экономикой (ОГАС) в то время не был публично известен, хотя подобные идеи буквально витали в воздухе). Ведь эти идеи исходили из реального развития машин от парового двигателя в рамах отдельной фабрики до замкнутых циклов производства в масштабах транснациональных корпораций. Именно эта тенденция могла бы реализовать идею обобществления производства и устранения отдельного товаропроизводителя как условия рынка. Ильенков оценил её с совсем другой стороны: «когда некоторые люди думают, что вся проблема заключается в том, чтобы просто заменить нынешние государственные органы мыслящими машинами, ящиками вроде холодильников, они становятся на почву своеобразной кибернетически-бюрократической иллюзии, мифологии. Они думают, что коммунизм можно построить на пути математически-электронного усовершенствования нынешней системы отношений, т.е. на пути увековечивания нынешнего положения дел, на пути передачи нынешних управленческих функций государственной машины не демократически организованному человеческому коллективу, а другим машинам». Критика иллюзии создания «электронного бюрократа» взамен реального — сильная сторона данного высказывания. Действительно, если между ними и есть разница, то чисто количественная.
Однако совершенно незамеченным осталось то, что подобная замена в принципе невозможна, если оставить те же принципы управления, просто заменив людей машинами. Не составляет особой трудности увидеть, что подобное преобразование невозможно без коренной перестройки всей системы управления. Это даже не объединение отдельных производителей, будь то заводы или колхозы, в одну сеть, а введение новой единой системы, где не будет отдельных сегментов экономики в виде заводов или колхозов (такое разделение останется на некоторое время разве что в виде названий по виду выпускаемой продукции). Заметить это и направить общественную мысль в это русло — было как раз крайне необходимым в то время.
Всем близко и понятно чувство презрения к бюрократии и желание демократизации управления во всех сферах, но в нашем случае это не должно затмевать последовательность мысли. Там где нужно продолжать, например, говорить не о «холодильниках», а о системе «холодильников», но целостной, построенной изначально на иных, нерыночных основаниях, — неправильно просто ставить крест на этом пути. Притом, что рассуждение Ильенкова: «стопроцентного бюрократа, конечно, можно заменить машиной. А ещё легче просто отправить его на пенсию. А вакантную должность не замещать машиной с теми же функциями, а попросту ликвидировать, сделав тем самым шаг по пути передачи управленческих функций демократически организованному коллективу живых людей» [Арсеньев 1966, c.280] просто наталкивают на мысль об использовании кибернетики для действительной демократизации управления и подводят к ленинской идее о том, что государством смогут управлять все элементарно грамотные люди. «Когда всё более упрощающиеся функции надсмотра и отчётности будут выполняться всеми по очереди, будут затем становиться привычкой и, наконец, отпадут, как особые функции особого слоя людей» [Ленин 1969, с.50].
Последняя мысль ясно показывает несостоятельность технократизма в плане его основной идеи – что управлять производством должны технические специалисты. Задача не в том, чтобы управляли специалисты (в противовес капитализму, где управляют любые проходимцы), а чтобы управленцев не было вообще (или управленцем может быть каждый). Основная причина теоретической недальновидности идеологов технократизма – отсутствие монистического взгляда и диалектического мышления. Этот момент требует особенного внимания – ведь преимущественное большинство представителей этих концепций являются отчаянными критиками капитализма. Но без соответствующего метода мышления все их порывы останутся без должного результата.
Сейчас как никогда раньше требуется найти теоретическое разрешение поднятого вопроса, предложить методологию. И мы считаем, что сегодня мысли Ильенкова могут не просто подтолкнуть и подсказать правильную методологию, но и позволят ясно увидеть путь, по которому нужно идти. В этом случае указание на некоторые возможные недосмотры Ильенкова в этом вопросе призваны только укрепить позиции диалектического материализма.
Текст: Андрей Самарский
Литература
- Marx K. Grundrisse der Kritik der politischen Ökonomie. Rohentwurf. Moskau, 1939. Цит. по: Арсеньев А.С., Ильенков Э.В., Давыдов В.В.. Машина и человек, кибернетика и философия. «Ленинская теория отражения и современная наука». Москва, 1966, с. 263-284
- Арсеньев А.С., Ильенков Э.В., Давыдов В.В.. Машина и человек, кибернетика и философия. «Ленинская теория отражения и современная наука». Москва, 1966, с. 263-284
- Ленин В.И. Полное собрание сочинений, т. 33. М.: Издательство политической литературы, 1969. — 434 с., с. 50.
- Жданов Ю.А. Взгляд в прошлое: воспоминания очевидца. Ростов-на-Дону: Феникс, 2004. — 448 с.
- Ильенков Э.В. К выступлению у экономистов, 24.II.65. Режим доступа: http://caute.ru/ilyenkov/texts/daik/econ.html
